«Режиссеры колотят молотком по голове бедной старой оперы»

Режиссер Элайджа Мошински в интервью «Газете» Сегодня в театре "Новая опера" состоится премьера оперы Россини "Севильский цирюльник". Ее поставил австралийский режиссер Элайджа Мошински, работавший со знаменитыми Пласидо Доминго и Марией Каллас. В интервью корреспонденту "Газеты" Ольге Романцовой режиссер рассказал о том, как сегодня можно поставить классическую оперу, не впадая при этом в грех актуализации. — С чего началось ваше сотрудничество с театром Новая опера? — Начало этой истории выглядит довольно загадочно. Позвонил некий человек из России и спросил, не хочу ли я поработать в Москве. Он не назвал ни театра, ни оперы, которую мне предстояло поставить. Впрочем, мне всегда хотелось побывать в Москве, и я ответил, что готов. Дальше был долгий период молчания, а затем мне предложили поставить «Севильского цирюльника» в Новой опере. Почему выбрали именно эту оперу — не знаю. Наверное, главный дирижер театра Эри Клас увидел одну из моих постановок. — В вашей предыдущей постановке — «Свадьба Фигаро» — герои ходили в шортах. Собираетесь ли вы повторить это и в Москве? — Я ничего не собираюсь повторять. К тому же та работа напоминала зрителям об австралийских реалиях. Сейчас меня интересует эпоха немого кино и атмосфера 1920-х, в которой смешалось множество стилей. О ней напомнят и декорации, и поведение героев. — Ваш спектакль будет традиционным или современным? — Я считаю, что делать оперные постановки нарочито современными неправильно. Не стоит рассматривать оперную партитуру только с точки зрения того, актуальна она в настоящий момент или нет. В «Севильском цирюльнике» есть юмор, ирония и интересные наблюдения нравов. Все герои, как истинные итальянцы, любят интриги и наслаждаются ими. К тому же музыка Россини гениальна. В общем, эта опера настолько хороша сама, что режиссеру не нужно ничего специально предпринимать для ее актуализации. — До приезда в Москву вы поставили оперу в Мариинском театре. Есть ли разница между условиями работы в Мариинке и в Новой опере? — Конечно, есть. В Мариинке я работал почти 10 лет назад, как мне показалось, петербургский театр немного напоминает огромное государственное учреждение старого образца. Новая опера — более молодой и живой театр, здесь не боятся экспериментов. — А вы собираетесь экспериментировать? — Смотря что считать экспериментом. Сейчас в моде концептуальные оперные постановки, режиссерские фантазии по мотивам партитуры, далекие от замысла композитора, а также постмодернистские инсценировки, иронизирующие по поводу оперы. Я считаю, что это тупик. Режиссеры как будто колотят молотком по голове бедной старой оперы и говорят: «Ты должна быть современной, актуальной и модной». Я отношусь к оперному искусству более человечно. Зачем искать в нем философский смысл? Пусть публика просто слушает музыку и наслаждается. Иногда в опере рождаются потрясающие таланты, такие как Мария Каллас или Пласидо Доминго. — Вы выпустили вместе с Доминго несколько постановок. Трудно с ним было работать? — Пласидо — очень талантливый человек, и работа с ним всегда меня вдохновляет. Талантливые певцы отлично знают свое дело и жаждут режиссерских указаний. С Доминго интереснее всего было работать над ролью Отелло. До нашей встречи он несколько раз ее играл, и у него уже было свое видение этого образа. Доминго как бы защищал своего героя от настоящего несчастья. Поэтому мы вместе прочли трагедию Шекспира, и когда Пласидо ощутил рок, довлеющий над его персонажем, то ему так стало жалко мавра, что он заплакал. Ольга Романцова