«Макбет» с двойным гражданством

Дмитрий Черняков, снискавший славу самого известного и скандального российского оперного режиссера, ставит в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета раз в пять лет. В 1998 году была мировая премьера «Молодого Давида», в 2003-м — вердиевская «Аида», а в этом году — еще одна опера Верди, «Макбет». Этот российско-французский проект, по скромному предположению Дмитрия Чернякова, может затмить по значимости даже следующий год России во Франции. А все началось с того, что два года назад в Москву, на черняковского «Евгения Онегина», приехал легендарный Жерар Мортье из Парижской национальной оперы. И предложил режиссеру взяться за «Макбета». Первая реакция Дмитрия Чернякова была далека от восторга: — Я не обрадовался. Эта опера не была в числе тех, что я бы непременно сделал. Я даже пытался переубедить Мортье… Так часто бывает, что поначалу ты с этим материалом не сочетаешься. А в процессе работы начинаешь понимать, что был не так уж прозорлив. «Макбет» — первый совместный проект российского театра и Парижской национальной оперы. Его пикантность заключается в том, что одна постановка, над которой работают Дмитрий Черняков и Теодор Курентзис, будет иметь два национальных состава и двойное гражданство — во Франции и России. Абсолютная премьера пройдет в Новосибирске 19 декабря 2008 г.: сначала четыре показа состоятся в нашем городе, а затем «Макбет» отправится в Париж, где в апреле 2009 года будет сыграно 13 спектаклей. На нынешнем репетиционном отрезке, который близок к финишной прямой, режиссер уклоняется от проговаривания трактовок и объяснения замысла, лишь слегка прикасаясь к тайне. Например, он подтверждает предположение, что не собирается создавать портрет эпохи. — Мы имеем дело с Верди, который имел дело с Шекспиром, который, в свою очередь, имел дело с историей. И через такое количество сильных авторских интерпретаций XI век теряет свое значение. Если вспомнить все шекспировские трагедии, все короли Лиры, Клавдии имеют мало общего с историческими фигурами. Скорее воспринимаются как персонажи человеческой истории. К какому веку они имеют отношение, на сегодняшнем уровне развития театра не так важно. Каких новаций ждать от режиссера Чернякова на этот раз, Дмитрий не признался, перейдя к тактике отрицания банальностей: — В спектакле вы не увидите рыцарей в доспехах, проволочных корон и кубков из папье-маше, куда наливают яд. Настоящее искусство — всегда новация. В нем не бывает повторения общего места — в этом нет художественного жеста. Спектакль будет своеобразным. Но главное для меня — это тема. И все будет посвящено тому, чтобы эту тему по-настоящему раскрыть. Одним из ключей к разгадке режиссерского замысла, возможно, стал ответ на вопрос, достоин ли кто-либо из персонажей постановки сочувствия. Дмитрий Черняков подчеркнул, что это очень важное обстоятельство: — Обычно в «Макбете» никто не вызывает сочувствия. Кроме жертв Макбета, которые существуют как закулисные фигуры — мы о них мало что знаем. Я думаю, что в этом спектакле мы будем сочувствовать Макбету. Как правило, его видят прирожденным убийцей. А мне очень важно, чтобы это был живой человек со своим развитием. Надо разобраться, в чем-то его реабилитировать и понять причины, почему его жизнь так сложилась. Ирина Тимофеева