В драмтеатре имени Савина замахнутся на Шекспира

Юбилейный 80-й театральный сезон в Академическом театре драмы имени Виктора Савина откроют целым рядом премьер. Начнут с Чехова — постановкой «Юбилей и прочее, прочее». Только в октябре новых спектаклей будет показано четыре. Среди них постановки, которыми театр завершал предыдущий сезон.

Переведенный в автономное состояние театр на новые спектакли будет вынужден зарабатывать сам. Как признался директор драмтеатра Михаил Матвеев, в год на постановочную деятельность министерство выделяет театру около 300 тысяч рублей. Примерно столько же стоит в среднем один новый спектакль. Поэтому до конца года театр постарается удивить своего зрителя не только премьерами, но и созданием «комфортных условий для зрителей до и после спектакля».

Одним таким нововведением станут музыкально-литературные вечера в круглом зале театра. Особый сюрприз для зрителей готовится на день рождения театра — 23 октября.

— Что будет, пока не скажу, интригу сохраню, но вся труппа специально готовит этот день, мы хотим отпраздновать по-настоящему, по-хорошему, приглашаем гостей.

Пока не знаем, кто приедет, вся страна открывает театральный сезон, приглашения разосланы, ответы ждем, — рассказал исполняющий обязанности главного режиссера театра Евгений Софронов.

Еще одно многообещающее заявление главного режиссера театра — возможность увидеть в Сыктывкаре шекспировского «Гамлета».

— Труппа, весь творческий состав готов к постановке этого спектакля. Сейчас мы ждем только одного — когда станет понятно, потянем мы или нет эту постановку по финансам. Понятно, что в эту работу надо хорошо вложиться, но я надеюсь, что мы возьмемся за это в самое ближайшее время, — отметил главный режиссер театра.

Самое ближайшее время, впрочем, раньше нового года не наступит — выделенных на 2010 год финансов на столь масштабный спектакль уже не хватит, придется ждать следующего бюджета. Однако к высоким страстям и вечным темам в театре готовы буквально все — будущий принц Гамлет свою роль уже выучил и готов играть ее хоть завтра.

Открытие юбилейного 80-го театрального сезона состоится 1 октября. Цены на искусство директор Михаил Матвеев пообещал сделать максимально гибкими — стоимость билетов будет колебаться от 150 рублей заранее до 500 рублей за полчаса до начала. Прозвучало и обещание продумать систему скидок, абонементов и льгот для тянущихся к высокому сыктывкарцев.

Не фонтан, но брызги

«Укрощение строптивой» в Александринском театре оказалось местами занятно придуманной и кое-где ярко сыгранной неудачей

Kоршуновас декларирует, что театр в театре ему понадобился ради рассказа про то, что «театр способен создавать реальность». Однако создана не реальность, а дурной сон. Пространство во всю глубину и высоту забито всякой всячиной, будто художник Юрайте Паулекайте удумала переплюнуть Орсона Уэллса, который прочитал в рецензии, что в его спектакле есть всё, кроме слона и швейной машинки, — и на следующий день слон с машинкой были. Продраться глазом сквозь эти сетчатые клетки и мостки, гигантские гипсовые бюсты, безголовый муляж лошади в натуральную величину, ванны, гробы, скелеты в пакле, болванки с париками, костюмерные шкафы, манекены с елизаветинскими платьями, и все это еще в дыму коромыслом, нелегко.

Зато актеры продираются сквозь труднопроизносимые стихи с мастерством, приличествующим Александринке, всегда славившейся в том числе сценречью. Возвышенно-символические смыслы, декларированные Коршуновасом, актеры реализуют, как им велено: встав позади манекенов и просунув руки в рукава костюмов, делаются марионетками. Но едва удается выкроить островок для лицедейства (адресованного, разумеется, не Слаю, а залу), начинают играть тонко и точно, как интеллектуал Виталий Коваленко, точно и смачно, как Виктор Смирнов из старых мастеров. Дмитрий Лысенков, бывший на этой сцене и демоном Кочкаревым в «Женитьбе», и электрически-нервным Гамлетом, в «Укрощении» свое нелюдское обаяние явил в новом изводе: его Петруччо — Арлекин, злой паяц, ртутно-подвижный, с пластикой завораживающе-графичной. Катарина Александры Большаковой, пока пьеса держит ее однообразно-строптивой, таковой и остается. Но вот они с Петруччо, как Слай, становятся зрителями буффонной сцены, которую разыгрывают другие персонажи, — и на их реакции смотреть интересней, чем на эту буффонаду. А потом Петруччо с Катариной танцуют — жарко, знойно, почти кроваво. И тут несколько умозрительная режиссерская конструкция обрастает мясом театра. Дмитрий Циликин