Театр Калягина открыл сезон «Бурей»

Народный артист СССР Роберт Стуруа поставил шекспировскую «Бурю» с Александром Калягиным в роли мага Просперо. «Буря» — это последняя пьеса Шекспира, которую принято считать завещанием великого англичанина, его прощанием с театром и зрителями. Сам автор обозначил жанр пьесы как комедию, но позже шекспироведы договорились считать ее трагикомедией. Премьера состоялась в театре Et Cetera. «Главная тема, о которой мы ведем разговор в этом спектакле, — месть, которая превращается в акт прощения», — говорит Стуруа.

На сцене — никаких декораций, ведь Просперо — волшебник, его исполняет Александр Калягин. Уютная комната то воспаряет к облакам, то становится островом посреди бушующих волн. На этом острове он — некогда герцог Милана, свергнутый родным братом, томится уже 12 лет. С ним — дочь и духи, которыми он повелевает. Маг вызывает бурю, чтобы обидчики попали в его владения.

«Ценность шекспировских пьес в том, что они универсальны и не подчинены времени. Вдруг читаешь его пьесу и думаешь: Боже мой, это же про наше время. Усугублять это не стоит, конечно. Проблема, которую мы сыграли, тоже не сегодняшняя. Но, в конце концов, вдумаешься, и оказывается, что она сегодняшняя», — поясняет Роберт Стуруа.

Как сократить Шекспира

, покажет французский режиссер Жорж Лаводан

Десять лет, вплоть до 2006 г., Жорж Лаводан руководил одной из самых заметных сцен Франции — «Одеон — Театр Европы», сменив на этом посту Джорджио Стреллера и Луиса Паскуале. Многие спектакли он ставил по своим драматургическим произведениям, в частности, знаменитые «Свет I» и «Свет II», которые затем получили продолжение в постановке «Отсветов» на сцене Санкт-Петербургского Малого драматического театра.

Легендарный Роже Планшон отзывался о нем как о выдающемся театральном мастере: «Я очень стар и видел, как рождались три или четыре великих режиссера: Ариана Мнушкина, Патрис Шеро, Жорж Лаводан». Слава Лаводана перешагнула границы театров Европы: он работал в Мексике, Уругвае, Индии, Вьетнаме. И всегда отличался многогранным подходом к выбору пьес, чередуя произведения классических авторов — Шекспира («Гамлет» в Комеди Франсез), Мюссе, Чехова — и современную драматургию.

В Москве он поделится своим опытом сокращения, деструкции и реконструкции таких священных для театра писаний, как «Гамлет», «Ричард III» и «Макбет». Варвара Карпеева

Источник: «Российская газета» —
Федеральный выпуск № 5313 (234) от 15 октября 2010 г.

Почти по Шекспиру

Три убийства с отягчающими обстоятельствами, соблазнение несовершеннолетней, продажа запрещенных лекарственных препаратов, незаконная регистрация брака, распространение наркотиков, организация похищения и две успешные попытки суицида.

Приглашенный в Орел режиссер Ги Холланд (соотечественник великого английского драматурга) мудрить не стал. Он последовал примеру американского кинорежиссера База Лурмана: перенес действие трагедии из Средневековья в современный город.

Правда, вместо пистолетов, как в фильме, в этот раз были ножи. Но даже актеры, исполняющие роли Ромео и Джульетты, были удивительно похожи на Ди Каприо и Клер Дэйнс.

Заимствований и отсылок в постановке немало. Актер, играющий Меркуцио, при чтении монолога подражал Джонни Деппу в роли Джека-Воробья, синьор и леди Капулетти напоминали персонажей Брехта, их слуга — Гавроша…

Не обошлось без штампов. К примеру, почти весь спектакль на сцене за столиком в позе размышляющего Хемингуэя просидел актер Игорь Гольтяпин. Все сразу поняли, что это то самое чеховское «ружье, которое должно выстрелить». Так и вышло: Гольтяпин оказался Аптекарем.

А сцена, где отец Лоренцо отправляет на e-mail Ромео письмо, но оно не доходит из-за того, что Интернет завис, ничего, кроме смеха в зале, не вызвала.

Но в целом спектакль неплохой. Стоит отметить работу художника — Карины Автандиловой, которая с помощью двух видеоэкранов по ходу пьесы знакомит орловских зрителей с таким жанром, как «песочная анимация».

Артисты играли неплохо. Особенно старались молодые. Но кого мне стало искренне жаль, так это актрису Юлию Прохорову. По прихоти режиссера ей досталась роль, которой у Шекспира вообще нет — официантки. И за весь спектакль она произносит всего одно слово («Дура!»), которое в оригинале текста пьесы тоже отсутствует. Сможет ли она потом гордо сказать: «Я играла Шекспира!»?

Поэтому, когда зрители аплодировали сразу всем актерам, я решил, что аплодирую персонально Прохоровой. Потому что она просто актриса, которая просто выполняет свою работу. И ей тоже полагается маленький кусочек большой шекспировской славы. Армен Мурадян

Источник: Просторы России