Мои работы

04.05.06 Foto/grapho Евгения Медведева и Дмитрия Провоторова

Дмитрий Провоторов – фотографический перфекционист. Мастерски используя сложнейшие техники ручной печати и тонирования, он стремится к визуальному воплощению несбыточной мечты всех художников, – достоверной "экранизации" принципиально неэкранизируемого, – снов и видений. Проект "Крылья", главными "героями" которого стали бабочки, – путешествие в иррациональный мир простых объектов, из которых изгнана их тривиальность. Бабочки, утратившие связь с миром естественной природы, становятся частью арт-пространства. Изгнав из этой серии цвет, Провоторов с помощью скупых средств строгой графики рассказал историю, не столько о бабочках, сколько о полете как таковом.

Евгений Медведев-Ма, которому в данной экспозиции принадлежит большинство работ, – один из наиболее заметных представителей новейшей формации петербургского фотоарта. Свой творческий метод он называет Pop – up! (его коллега и соратник по культурному движению "Русский арьергард", Кирилл Шаманов, переводит этот термин просто как "Оп-па!"). Термин Pop – up! впрямую отсылает к поп-арту, придуманному легендарным Энди Уорхолом, прибавляя, впрочем, к одному из самых влиятельных художественных стилей ХХ века еще больший элемент спонтанности и неотрефлексированности творческого жеста.

Правила этой игры крайне просты, – художник делает вид, что и сам не догадывается, о чем его работы; в свою очередь, зритель делает вид, что не вкладывает сложных смыслов в их восприятие. Художественные средства, которыми пользуется Медведев, более чем традиционны для петербургского ландшафта, это по преимуществу "прямая" черно-белая фотография и ручная печать, иногда с последующим тонированием отпечатка.

Но результаты его работы никак не отнесешь к стилю, который принято называть "петербургской фотографией", – рассматривая его фотокартины, мы не увидим привычных глазу туманных пейзажей, адмиралтейского шпиля и Петропавловской крепости. Его интересует совсем другое, – спонтанные метаморфозы человеческого тела, психоаналитические стратегии интерпретации тела как текста. Собственно,

Pop up! Жени Ма и есть попытка психоанализа фотографическими средствами, где в роли анализируемого выступает сам фотограф, а в роли аналитика – камера и реальность с той стороны объектива. Художник спонтанным творческим актом лишь высвобождает собственное подсознательное, – изображение создается задолго до нажатия на кнопку, но автор не старается заранее сформулировать его идею, а просто делает то, что приходит в голову.

Фотосъемка трансформируется в хэппенинг с непредсказуемыми последствиями. Если автор сам верит результату получившейся работы, то она признается удавшейся. В этом смысле личный опыт становится не менее важным инструментом, чем фотоматериалы, – для того, чтобы "получилось", нужно просто быть готовым моментально разглядеть "свою" идею в окружающем нас визуальном и информационном хаосе.

Для него мало что значат законы как фотографии, так и географии – он снимает так, как будто ничего не знает о художественной изоляции, в которой долгое время находилось российское и, в частности, петербургское искусство, явившее собственный академичный и строгий стиль как ответ на визуальное буйство, процветающее в популярной культуре Запада.

Сам он скорее склонен позиционировать себя как "буйного" и чурается академизма, – лучшей художественной школой, сформировавшей его отношение к собственным целям и задачам в визуальных искусствах стали пять лет, проведенные Женей Ма в опасных районах Нью-Йорка, Чикаго и Детройта ("Русские там были в основном программистами, у нас было мало общего, поэтому я дружил с черными"). Его американские занятия были разнообразны, – от декора и дизайна помещений до подделки банковских чеков (за что его, собственно, и выслали из страны).

Если рассматривать жизнь как художественный жест, то, очевидно, подделка чека – и есть квинтэссенция философии поп-арта: художник создает бесспорно ликвидный продукт, который в свою очередь создает ему легенду (в истории отношений двух стран Евгений Медведев-Ма стал первым русским, принудительно депортированным на родину). Его триумфальное возвращение в Россию в наручниках и в сопровождении двух молчаливых громил-полицейских снимали все центральные телеканалы, – видимо, это и были те самые персональные "15 минут славы для каждого", о которых любил говорить Энди Уорхол.

Фигуры, личная история которых не менее привлекательна и интересна, чем собственно визуальный продукт, становятся все более актуальными в пространстве современного искусства, – с точки зрения contemporary art Женя Ма более чем перспективен. По возвращении в Петербург Евгений сосредоточился на куда более безобидных занятиях, – он начал серьезно изучать фотографическое ремесло. Фотографией он заинтересовался еще в Америке, – в Нью-Йорке он снимал жизнь черных гетто. На невских берегах Женя Ма начал строить собственное пространство, населяя его персонажами собственных фантазий и массового бессознательного.

Фотостудия "Клип", Балтийская фотошкола, а затем институт "Про-Арте" помогли ему найти необходимую для развития творческую среду и дали технические навыки работы с фотоматериалами, – которыми он, впрочем, с удовольствием и с успехом пренебрегает. Он затрудняется назвать конкретные имена свих учителей, хотя "духовными отцами" в искусстве считает Андрея Чежина и Аркадия Ипполитова. В разговоре о фотографии его мало интересует, "как это сделано", вряд ли он в состоянии долго поддерживать беседу о фототехнике и материалах.

Технический прием, возведенный в ранг художественной концепции – это не о Евгении Ма: "Все, что я делаю, я стараюсь делать только на драйве, меня интересует только моментальная эмоциональная отдача. Я не совершенствую технику, меня это вообще мало занимает, – я считаю, что если что-то сильно "зацепит" меня лично, то найдется немало людей, которых это тоже заинтересует".

Фотография как технология занимает Евгения Ма приблизительно в той же степени, в которой Уорхола интересовала шелкография или живопись, это лишь один из способов фиксирования визуальной информации, – сегодня он фотограф, а завтра, возможно, займется чем-то еще, например, видеоартом. Глиссандо, скольжение превращается в главный технический прием в написании жизненного текста, – делать то, что хочется сегодня, плавно перемещаясь во времени.

Даже внешне Женя Ма – фигура, достаточно экзотическая для петербургского фотографического пространства: при личном знакомстве прежде всего глаз выхватывает резко выделяющиеся на привычном фоне кричаще-яркие цвета его повседневной одежды. И в фотографической среде ему удается оставаться ярким чужаком, принципиально не желающим прибиваться к какому бы-то ни было "лагерю", – традиционалисты упрекают его работы в бессодержательности и отходе от принципов петербургской фотошколы, а радикальные концептуалисты – в излишней мягкости, "душевности" визуального мессаджа.

Работы из серий "Тело-рыба" и "Комфорт (Трофмок) " объединяет традиционная ручная техника черно-белой и цветной печати, в которой они выполнены. Ретроспективная выставка в "Альбоме" станет для Евгения Ма своеобразным прощанием с тем периодом творчества, который он определяет как "бессознательный", – в постоянном изменении собственного стиля он пытается найти средства, наиболее адекватные своим сегодняшним художественным задачам.

Уже в ближайшем будущем Медведев планирует представить публике результаты расширения как своего технологического арсенала, так и концептуальной базы. Уворачиваясь от определений и обходя формы, кажущиеся ему застывшими и безжизненными, фотограф Евгений Ма стремится к реализации собственных идей при помощи собственной же системы образов, спонтанно выхваченных им из продуктов массовой культуры, или из собственного, – весьма разнообразного и неоднозначного, – жизненного опыта.

Сочетание несочетаемого и визуальные парадоксы в работах Евгения Медведева становятся еще и иллюстрацией его индивидуального способа существования в разных средах.

Источник: Пресс-служба мероприятия