Добавлю справедливости ради: Новиков не единственный русский персонаж произведений солидного английского искусствоведа. Другим является народный художник СССР Евсей Моисеенко, в картинах которого Люси-Смит мимоходом заметил явную «голубую» тему, на которую наши, отечественные искусствоведы, естественно, закрывали глаза. Вообще Люси-Смит был одним из первых историков искусства, поднявших тему гей-культуры, — этому посвящена целая глава в его книге «Искусство в 70-е годы», украшенная дивным полотном одного американского автора «Три грации» с изображением трех обнимающихся ковбоев.
Нынешняя лондонская выставка озадачила многих: а почему, собственно, Люси-Смита заинтересовал такой, казалось бы, устаревший и даже одиозный концепт, как «реализм»? Ведь последнее его более или менее актуальное употребление было связано с «Nouveau Realisme» 1960-х годов и гиперреализмом 1970-х, ну а больше всего ассоциаций этот термин вызывает в связи с таким направлением, как всем хорошо известный реализм социалистический.
Объясняя свой столь экзотический шаг, куратор выставки написал целое эссе, в котором заявил, что в определении «реализм», на его взгляд, проблематично само понятие «реального», не являющееся объективной данностью и формирующееся под воздействием культурных процессов. Для примера художественный критик сослался на то, как по-разному воспринималась реальность в древнеегипетской скульптуре и живописи и какое воздействие оказала на визуальную культуру фотография, в отличие от многих других технических изобретений сразу же завоевавшая успех у самой широкой публики. В последнем случае автор эссе сравнил метод фотоизображения с аналогичным способом передачи реальности в традиционной картине и заметил, что различия здесь проявляются весьма остро, несмотря на очевидную «реалистичность» обоих путей репрезентации.
Что касается цели самой выставки, то она заключалась не в демонстрации международных достижений реализма в духе старомодного понимания этого термина, а в попытке проследить, каким же образом чувство реальности проявляется в искусстве начала ХХI века и как художники манипулируют нашей оценкой того, что «реально», а что — нет.
